01:57

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Я, наверно, немного японка,
В абсолют черноты не верую —
Во всех есть что-то от сойки,
Перья черные, перья белые.
Не философ, не теософка,
И, конечно же, не даос,
Ни в какие не верю уловки,
Небесам задаю вопрос.
И становится явью небо,
Небо — Дао, а Дао — путь.
Это путь и прямой и белый,
Журавлиного клина грудь.

02:14

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Если что-то отнимает мою жизнь,
Ты даешь ее мне снова. Что ж. Аминь.
Я тебе, конечно, отплачу,
Даже если надо будет к палачу,
Мне и это будет по плечу
(Кстати, будешь ранен — залечу).
Псом сторожевым у двери —
Лягу.
Впрочем, скажешь мне "Налей
Флягу",
И не спросишь ничего больше
(Я твою не утолю боль же).

04:30

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Я проснулся, я понял, что мертв.
И зачем нам любовь в пустыне?
Между рябью иллюзий и снов
Я опять не узнал твое имя.
Отблеск крови моей на ножах.
Чьих? Врагов ли? Грабителей серых?
Предрассветная морось. Очередь плах
Для голов и разумных и верных.
Я раскрою не зонт, но палатку плаща,
Я взойду, наконец, к каждой плахе,
Дождь не будет пощаден, бурливо хлеща
Мне за ворот присмертной рубахи.
В длинный свиток внесу имена, имена,
Не забыть чтобы в мире за гранью.
Я прощаюсь с тобою, война и жена,
Я прощаю и жму лапу вранью.
Там, на выходе, слышишь, шумлива весна,
Тороплюсь, ибо время есть время,
Вероятно, сюда я когда-то вернусь,
Подержи, о, сестра, мое стремя.

13:48 

Доступ к записи ограничен

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

16:40

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)

С Днем Победы!

10:58

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Эй, глухой звонарь,
Дергай колокол,
А хмельная хмарь
В небе облаком,
В небе облаком
Да хмельная хмарь.
Эй, глухой звонарь
С колоколенки,
Ты людей созвал,
Или грозонька?
А глухой звонарь
Все звонил, звонил,
И со звонницы
Звон по небу плыл,
Стаей-вронницей,
Пришли странницы,
Пришли странницы,
Да все кланялись,
Да все кланялись
Крестясь, каялись.
А звонарь гремел,
Что Илья-пророк,
В небе жар горел,
Одеялом смог,
Одеялом смог
Всех укутывал,
А звонарь звонил,
Убаюкивал...

07:31 

Доступ к записи ограничен

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Украдено у  Лотильда

Если я цвет, то серый
Если я цифра, то 7
Если я животное, то белка или куница
Если я здание, то развалины древней башни
Если я планета, Меркурий
Если я птица, то чайка
Если я песня, то Тарантелла
Если я музыкальный инструмент, то свистулька
читать дальше

06:54

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Бродить в дурмане тазепама,
Как будто нет вестей дурных,
Как будто не было ни грамма
Твоих тревожных позывных.

Как будто пар костей не ломит,
И нет свидетелей страшней,
Чем сувенирный крошка-слоник
На ветхой полочке твоей.

Как будто море по колено,
До фени все, до шелухи,
И нескончаемая смена
Здесь докричаться до глухих

Невыполнимостью не давит,
И легок труд, не тяжек крест,
И не ограбит, не обманет
Надежда — чище всех невест.

Как будто жажда утолима,
А сухость в горле — от бесед,
И время стало умолимо,
И жив еще мой друг-сосед,

И мы на кухне: о победах,
О той фигне, что кроме пчел,
За водкой и горбатым хлебом,
Обсудим кто и что прочел...

И время станет утомимо,
И время станет умолимо...

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Как известно, в Таро каждый изображенный элемент и каждый цвет является символом. Также и каждый жест.
Что же мы видим на данном аркане? Сочетание Солнца и Марса. Мало, что Солнце в оправе огненной короны, так еще и символ Марса на шее птицы изображен! Кроме того, если глядеться в изображение меча в птичьей лапе, то можно заметить, что рукоять окрашена в алый цвет. В принципе, меч - это стихия воздуха. Но здесь рукоять красная, огненная. Таким образом, здесь меч символизирует так называемый "огонь воздуха". Позиция меча лезвием кверху говорит о стремлении и возможности призвать высшие силы. И снова, как ни странно, и как ни в одной классической колоде, на данном аркане мы видим изображение золотой чаши. Как уже говорилось, золотая чаша есть символ целостности, так как золото это солнечный, мужской, огненный металл, а сама чаша всегда символ женства, восприимчивости, воды, символ женского лона.
Что же нам дает сочетание Солнца и Марса? Марс это, прежде всего, активность, действие, возможно агрессивное, резкое и напористое. Солнце это Эго, самореализация через трансляцию чего-либо окружающим, словом, Солнце должно "светить другим". Учитывая, что Император на изображении направляет свой меч вверх, призывая тем самым высшие силы и присягая им, можно сделать вывод, что Император это изображение готовности к служению, изображение жреца-правителя. Он жаждет власти, поскольку он и должен властвовать волею божьей. Его личная воля в полном согласии с высшей волей. Кроме того, сочетание Марс-Солнце подразумевает высокое положение в иерархии и возможность управлять миром. Напомню, что на классических изображениях аркана Император изображен на троне, стоящем на горе, а цвета самой карты также багряно-алые, и желто-золотые.
vk.com/public144216950


02:54 

Доступ к записи ограничен

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

06:49 

Доступ к записи ограничен

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

06:45 

Доступ к записи ограничен

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

05:23

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Когда ты, наконец-то, родишься,
Тогда ты, наконец-то, умрешь,
И только сперва удивишься,
А потом все, конечно, поймешь.

Что с собой нести, а что на роду,
Чему быть, чего миновать,
Что на радости, что в чуму-беду,
Что возможно, чему не бывать.

И когда поймешь окончательно,
Что возможностей к бегству нет,
Проклянешь новый наш, замечательный,
Золотой и хрустальный — век.

05:23

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Стены смыкаются, серые стены,
Стены смыкаются над головой.
Стены хохочут, стены грохочут,
Вверх устремляя камень живой.

Узкая камера погребальна.
Воздух звенит. Гулко и тихо.
Как же здесь все же...
Пирамидально
В нише.

05:22

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Я - маска. Горе, горе мне!
Срослась личина с маской.
Так проиграть! Не на войне,
Не в драке, а самой себе!

Папье-маше, бумага, краска...
Мечтала о такой судьбе?
А снять? Возможно. С кожей.
Тогда не станет и лица.
Боюсь, нет смысла резать рожу.
Спасибо, хоть не маска подлеца!

А впрочем, что страшнее?
Увидеть, маску сбросив, пустоту?
Пожалуй, да. Заранее бледнею
От ужаса. И до крови во рту.

***
Там пустота, мне стало ясно,
Когда ее надела первый раз,
И пустотою этой я болела,
И бредила бессвязно...
В прорези для глаз,
Я знала, пустота глядела.
Она же смотрит и сейчас.

Я - маска. Горе, горе мне!
Срослась личина с маской.
Так проиграть! Не на войне,
Не в драке, а самой себе!

05:21

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Я заглядываю в лица,
Вижу куколок без глаз,
Наяву кошмаром снится:
Я ищу, но там, где лица,
Только куколки без глаз!
Ищу тех, кого не знаю,
Заблудилась и петляю,
То ли на судьбу гадаю,
И живу последний раз...

Леммингу большого города
Сбежать бы хоть к берегу,
Но судьба цепью кованой
Гонит по кругу лемминга.

Расколота на куски
Душа или вдребезги?
Стискиваю виски,
Мне бы к вереску....

Вокруг города обвита
Нить судьбы. Разбита.
Клеем "Момент" фарфор
Души — и весь разговор.

Склеенные души,
Склеенные лица,
Сломанные птицы,
Душит, душит, ду...

Я заглядываю в лица,
Вижу куколок без глаз,
Наяву кошмаром снится:
Я ищу, но там, где лица,
Только куколки без глаз!
Ищу тех, кого не знаю,
Заблудилась и петляю,
То ли на судьбу гадаю,
И живу последний раз...

05:19

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Зачем говорить и о чем,
Когда каждая ночь - палачом,
Когда уже прожит век,
И полголовы, что снег?

Зачем нам теперь и о чем,
Все к черту, да за плечо,
Все к черту, да за плечо,
О чем говорить еще?

О том, что болен закат,
Бледней каждый день рассвет,
И каждый у своих врат,
А впрочем, уже и нет?

А впрочем - уже и нет,
Лишь на снегу следы,
И снег безнадежно сед,
И сколько там до весны?

А мне - дожить до среды,
А мне - не считать волос,
Глоток ледяной воды,
И скатертью - не вопрос.

05:15

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Безумный мастер, ты твори,
Твори, имен не разглашая,
Зажги сердца, как фонари,
Твори миры, играя!

Пусть от игры все сгинет
И возродится вновь,
И грянет дивным гимном,
А что еще - любовь?

И на горе, где встанет крест,
Цветенье роз вовек пребудет
Великим чудом из чудес
(И Богоматерь не забудет,
А в небе - слышишь?
Благовест...)

05:06

«Милосердный к жестоким будет жестоким к милосердным» (Иома, 22)
Пустота владеет телом,
В океане мерзлоты
Спины подставляют смело
Мне дельфины и киты.

В пустоте тону алмазной,
И желаю утонуть,
Серебром же нити связан,
Не дает мне ускользнуть.

Пустота владеет телом,
В океане мерзлоты
Но опять на помощь смело
То дельфины, то - киты...